Елеазар Петрович Максимов родился 20 июля 1875 года, место рождения – город Владивосток. Отец, Максимов Петр, ‒ чиновник морского ведомства. Мать – Максимова (Иванцова) Александра Александровна, 1851 года рождения. Обучалась на первых медицинских курсах в первом наборе с 1871 года по 1877 год (рис. 1 в Приложении 1). В семье было пятеро детей.
Когда Елеазару исполнилось 5 лет, родители выехали из города Владивостока и поселились в городе Баку. Через 7 лет переехали в город Омск, где Елеазар обучался грамоте. В 1891 году поступил в Тобольскую духовную семинарию, которую успешно закончил первым студентом в 1897 году[1] (рис. 2 в Приложении 1). 11 июля того же года женился на Анне Дмитриевне, уроженке города Ставрополя (род. 13 июня 1876 года). 28 сентября 1897 года, согласно прошению, Преосвященным Агафангелом, епископом Тобольским и Сибирским, был рукоположен в пресвитера и отправлен на приход храма Рождества Христова села Кугаевского Тобольского уезда (рис. 3 в Приложении 1), где и понес свои первые труды на ниве Христовой.
Церковь Рождества Христова была построена в 1798 году тщанием прихожан. Зданием каменная, одноэтажная, с таковою же колокольнею; крепка, обнесена вокруг сплошною каменною оградою с железною копьеобразною решеткою. Престолов в ней было два: во имя Рождества Христова и Благовещения Божией Матери; утварью была достаточна. По штату было положено два священника, диакон и два псаломщика, но за бедностью прихода одна должность священника была упразднена. Жалование на содержание причта опускалось от государственной казны священнику 140 рублей, псаломщику 36 рублей в год. Добровольных приношений за требоисполнение – около 600 рублей, полагалась руга около 100 рублей в год. Содержание причта было довольно ограничено, капиталов, внесенных в пользу причта, не имелось. Земли при церкви усадебной – 3 десятины, пахотной и сенокосной – 66 десятин. Пахотную землю обрабатывали прихожане, за нее они были обязаны платить денежную ругу. Для проживания священника и псаломщиков имелось 3 деревянных дома, два на территории церковной, один на земле общественной. Домовых и приписных церквей в приходе не было. Из 31 села Кугаевской волости, находившихся на попечении отца Елеазара, в 7 были часовни, но доход они не приносили. В июле 1893 года было открыто церковно-приходское попечительство. За 3 года служения на приходе недвижимого имущества отец Елеазар с женой не приобрели.
В декабре 1900 года был переведен к тюремной церкви города Тюмени. В июне этого же года, согласно прошению, перемещен в приход Червишевский Тюменского уезда.
В селе Червишевском церковь была построена тщанием и на средства крестьянина Косьмы Андреевича Фугаева в 1898 году по плану и фасаду, утвержденному строительным отделением Тобольского Губернского Управления. Зданием деревянная на каменном фундаменте с таковою же колокольнею в одной связи; обнесена деревянной оградой. Однопрестольная во имя Архистратига Божия Михаила, утварью была достаточна (рис. 4 в Приложении 1). Земли усадебной при церкви не было, но причт пользовался землей соседней Пышминской церкви, отведенной для 2-го штата, 180 десятин пахотной, 18 – сенокосной, часть земли отдавали в аренду. Дом для священника был построен в 1899 году, для псаломщика – в 1901 году. На содержание причта было положено жалование: священнику 300 рублей, псаломщику 100 рублей. Добровольные пожертвования от прихожан за требоисправление насчитывались до 200 рублей в год. Материальное состояние причта было крайне затруднительным. Капиталов на вечное время в пользу церкви не было. Часовен, домовых и приписных церквей тоже. Расстояние до Тобольской Духовной консистории – 282 версты, до местного благочинного в селе Кулаковском – 42 версты, до уездного города Тюмени – 25 верст. Ближайшие церкви: Пышминская – 7 верст, Бельдинская – 12 верст.
Деятельность как законоучителя у священника Елеазара началась сразу после рукоположения. Первые свои занятия он проводил в училище Министерства Государственного Имущества села Кугаевского. На тот момент обучалось в нем 25 мальчиков и 8 девочек. Состоял законоучителем в Тюремной и Малогородищенской церковно-приходской школе города Тюмени с 16 декабря 1900 года по 29 мая 1901 года. С того же года по 1 сентября 1903 года был законоучителем и заведующим церковно-приходской школы села Другановского Тюменского уезда. В этот же период дополнительно преподавал Закон Божий в двухклассном училище Министерства Государственного Имущества села Червишево, а с преобразованием его в училище Министерства Народного Просвещения с 1 сентября 1903 года по 16 апреля 1907 года преподавал там же. На 1906 год в селе Червишево обучалось 42 мальчика и 20 девочек. С 1907 года по 16 апреля 1909 года состоял на должности заведующего Ново-Николаевского церковно-приходского училища Кокчетауского уезда. Остальное время был законоучителем школы казаков станицы Сандыктауской.
Свои оценки деятельности священника Елеазара на приходах, в которых ему довелось послужить последние 9 лет, дают благочинные округов: «По службе исправен, в проповедании слова Божьего прихожанам усерден, в местной министерской школе занимался ревностно»; «В воскресные и праздничные дни говорит поучения по печатным руководствам и собственного составления, по законоучительству и вообще … исправен»; «По воскресным и праздничным дням говорил печатные поучения и собственного составления, по законоучительству исправен, принимал участие в воскресных чтениях …»
С 1907 по 1932 годы служил в церкви Архангела Божия Михаила станицы Сандыктауской Кокчетауского уезда Акмолинской губернии (рис. 5 в Приложении 1). Церковь однопрестольная, была построена в 1869 году на войсковые суммы при усердии и помощи прихожан, освящена 31 мая 1873 года. Зданием деревянная, в одной связи с колокольнею; обнесена кругом оградой; крепка, утварью была не вполне достаточна. Капиталов и угодий, приносящих доход церкви, не имелось. Местночтимая икона – св. прав. Симеона Верхотурского Чудотворца. Вновь строящихся церквей и часовен в приходе не было. Сектантов в приходе не наблюдалось. Раскольников – 38 домов. Прихожане в основном были старожилами. Среднее число обрядов за год: крещений ‒ 150, браков ‒ 25, погребений ‒ 80. В станице Сандыктауской находились мужская и женская школы Казачьего ведомства. Земли при церкви пахотной, сенокосной и под лесом было 399 десятин. Сенокосная земля у прихожан и причта была удобна, причт ею пользовался сам. Для священника имелся общественный дом, расположенный рядом с храмом на площади, а псаломщик жил в квартире, оплачиваемой прихожанами. На форуме сайта «Казак» размещены воспоминания Марии Петровны Давыдченко (в девичестве Первушиной), жительницы станицы Сандыктауской: «В 1914 г. я помню хорошо, каким был Сандыктав … В центре села – небольшая, белая, красивая церковь. Вокруг большая площадь, на площади дома и магазины богачей: Кашкарова, Суслова, Севостьянова, Ефимова и дом попа — отца Елеазара». Жалование от казны было положено священнику – 320 рублей, диакону – 100 рублей и псаломщику – 120 рублей. Братских доходов за год поступало до 500 рублей. Отношение прихожан к содержанию храма и ремонту причтовых домов не отличалось усердием. В станице в день памяти св. Симеона Верхотурского 12 сентября на церковный счет около храма устраивались столы, на которых предлагался обед для приезжих гостей.
С 20 декабря 1906 по 16 апреля 1907 года отец Елеазар состоял членом благочиннического совета по 2-му благочинию церквей Тюменского уезда. С 1909 года по 21 мая 1911 года был членом благочиннического совета 3-го округа степных церквей Омской епархии. С 29 февраля 1912 года по 18 сентября 1915 года был и.д. благочинного 6-го округа степных церквей Кокчетауского уезда, утвержден на этой должности. В подчинении у отца Елеазара находилось 11 священников на следующих приходах: села Балкашинского церковь Покрова Божией Матери, имелось 2 министерских училища; села Владимирского церковь Сошествия Святаго Духа на апостолов, имелась министерская школа; села Каменского Михайло-Архангельская церковь, было министерское училище и церковно-приходская школа; села Преображенского церковь в честь св. Николая Чудотворца, имелась церковно-приходская школа; села Максимовского молитвенный дом, была женская церковно-приходская школа и министерское училище; села Краснополянского молитвенный дом в честь Казанской иконы Божией Матери, имелась одноклассная церковно-приходская школа и школа Министерства Народного Просвещения; поселка Ново-Никольского; села Васильевского церковь преп. Антония и Феодосия Киево-Печерских, имелась школа грамоты и одноклассное училище; поселка Красносельского молитвенный дом; села Пушкинского молитвенный дом; села Димитриевского – храм в честь св. Димитрия Солунского, три начальных училища Министерства Народного Просвещения.
Служа в станице Сандыктауской, священник Елеазар скопил небольшое имущество. Имел до революции 1 дом, 3 лошади, 3 коровы, 10 овец, 1 свинью, 3 га посева, пчел до 15 ульев, хозяйство обрабатывал работник, имел это хозяйство до 1919 года. После революции – все то же, до 1928 или 1929 г., кроме лошадей.
28 марта 1902 года награжден набедренником, архипастырским благословением за организацию приходских школ, 28 марта 1906 г. – скуфьей, 1 апреля 1913 года – камилавкой. В 1916 году, 28 марта, был удостоен награждения синодальным наперсным крестом. Не принял сторону обновленцев. В 1921 году во время ишимского восстания был приговорен к расстрелу, но был освобожден повстанцами, посему расстрела избежал. В 1930 году за подстрекательство «контрреволюционного элемента» станицы Сандыктауской Петропавловского округа к разгону первомайской демонстрации коллегией ОГПУ был приговорен к 3 годам условно. Приведем из обоснования органов примечательный фрагмент: «В 1930 году Максимову была дана контрольная цифра 30 пудов. Максимов посева не производил, а контрольную цифру выполнил, что дает повод утверждать, что он хлеб купил скрытым путем. Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого, виновным себя не признал и объяснил, что для выполнения контрольной цифры хлеб был взят взаймы, а у кого — на этот вопрос ответить категорически отказался. На основании изложенного служитель культа православной церкви, осужденный в 1921 году за преподавание Закона Божия и побег из станицы, существующий на доход от добровольных пожертвований верующих граждан, имеющий большое влияние на отсталые массы села и служителей культа православной церкви других сел (как протоиерей и благочинный), вполне изобличается в агитации против проводимых мероприятий партии и советской власти с использованием религиозных предрассудков отсталых масс села и в скрытой скупке хлеба, т.е. преступлениям, предусмотренным ст. 58, ч. 10, п. 2 и 10 УК и ст. 107 УК». Иезуиты могли бы позавидовать ОГПУ: обложить человека налогом, зная, что он не сеет хлеб, и обвинить его в том, что он этот налог все же уплатил! Правда, вышестоящие инстанции ст. 107 (спекуляцию) все же убрали. Протоиерей Елеазар вынужден был перебраться в село Ключи Западно-Сибирского края, где уже в декабре 1932 года Ключевским Райаппаратом ОГПУ был арестован «за систематическое разложение колхозов». Цель ареста была другая. Сам Максимов писал: «Мне было сделано предложение сообщать органам ОГПУ о всех контрреволюционных действиях окружающей меня среды. От этого предложения я категорически отказался. Мотивами к этому явилось мое служебное положение, в силу которого я морально не могу выполнить такие обязанности. Прецедентом моего такого решения явилось следующее: до 1905 года от всех священнослужителей вполне официально требовалось, если мы на исповеди верующих узнаем о предполагаемом покушении на главу государства, власти, то должны убедить злоумышленника исповедавшегося не делать этого, в случае, если наши убеждения не помогут, сообщить об этом власти, не называя лиц. Я в те времена являлся противником такого положения и сейчас, при постановке предо мною такой задачи, разрешил ее отрицательно. После этого с меня взяли подписку о неразглашении фактов ведения со мною разговоров на тему об осведомлении мной органов ОГПУ… и предложили мне из района выехать». Иерей Елеазар уехал в Омск, но и там недолго оставался на свободе. Осведомитель ОГПУ, «источник «Игла»», скорее всего из круга священнослужителей, которому Максимов доверился, написал донос: «Из села Ключей того же района Славгородского округа приехал протоиерей Максимов Елеазар Петрович, я его спросил: «Почему ты не стал служить в таком хорошем приходе?». Максимов ответил, что его ОГПУ перед праздником Рождества арестовало, и выпустили из-под ареста лишь после Крещения с предупреждением оставить село в 3-е суток без права поступления в Ключевской РИК. Источник спросил: «За что Вас могли арестовать?». Оказалось, что он занимался агитацией против коллективизации, разбирал Евангелие и вел собеседование со своим псаломщиком, церковным старостой и другими людьми, которые были привержены к церкви. Спросил Максимова: «Как держали под арестом?» Он говорит: «Сильно плохо, каждую ночь таскали на допросы, все меня хотели подбить под свою лапу, но они еще мало ели каши. Потом какая-то сволочь приехала из Новосибирска и взяла меня в работу, но ничего сделать не смогли, предлагали поступить секретным осведомителем, но я совести своей менять не буду и никогда как старый поп служить им, т.е. советской власти, не намерен, лучше я буду страдать, но не знаю за что, скоро все равно лопнет их дело и после того, как я не согласился продать свою совесть, мне сказали, чтобы я никому не говорил, даже предупредили, чтобы архиерею не говорил, почему я служить в Ключах не стал. Меня мои дорогие близкие люди спрашивали, я самым надежным сказал, что ОГПУ не разрешает, тогда они мне на дорогу дали денег и отправили, а псаломщик мой, человек слабохарактерный и трус, согласился и дал подписку их работнику, но в то же время сказал мне, что я теперь агент ОГПУ, моей матушке, и др. людям. Я его спрашиваю: «Теперь тебя бояться надо?» Он мне говорит, что на своих людей писать не будет…». Максимов … личность слишком подозрительная, необходимо обратить особое внимание, потому что он мне говорит: «Бойтесь Николая Ляпина из Знаменской церкви, он тоже агент, наверно, по неосторожности при сдаче церкви Ляпин ему что-то сказанул. Да не мудрено узнать через Ляпина, потому что дочь Ляпина живет по Кирпичной, и в квартире мне — человеку совершенно не знакомому – в беседе с ней вечером, идя из церкви сказала, что мой папа ничего не боится, потому что, когда мы жили в Ключах, то он каждую неделю ходил в ОГПУ». Бояться Ляпину было чего, 22 октября 1937 года он был арестован, а уже 13 ноября того же года расстрелян в Омске. Только из этого доноса мы узнали, что храм в Ключах Максимов принимал от Ляпина. Самого же священника Елеазара в 1933 году приговорили к лишению права проживания в некоторых местностях СССР на 3 года. Он выбрал местом жительства Томск. В 1937 году проживал в селе Викторовка Зерендинского района Акмолинской области.15 июля 1937 года был арестован Кокшетавским РО НКВД. 14 августа этого же года тройкой УНКВД Северо-Казахстанской области по статьям 58-10, 58-11 УК РСФСР приговорен к расстрелу.
Список источников и литературы:
- ОСД ГААК Ф. Р-2000. Оп.7.д.15773.
- ГБУТО ГАТО Ф.и156,оп.19,д.440,д.442,д.444,д.445; Ф.и156, оп.19,д. 318,д.317,д.316
- ГИАОО Ф.8, оп.1, д. 51.
- Д. 0446 ч.2., л-233. ? узнать название архив в Казахстане
- Тобольские епархиальные ведомости.– 1891 год. – №17-18.
- Тобольские епархиальные ведомости.– 1901 год. – № 1-2.
- Тобольские епархиальные ведомости.– 1901 год. – № 12.
- Выпускники Тобольской духовной семинарии за 1878-1909 годы//Петербургский генеологический портал. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.petergen.com/history/tobolsksem2.shtml
- Духовенство Русской Православной Церкви в XX веке. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/person/4629/
- Открытая православная энциклопедия «Древо» [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://drevo-info.ru/articles/26416.html
- Сибирский казак// История Сибирского казачьего войска. Станица Сандыктауская. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ka-z-ak.ru/index/226—/264-stanitsa-sandyktavskaya?start=40
Приложение 1.
Источник: Духовенство Русской Православной Церкви в XX веке. Максимов Елеазар Петрович. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/person/4629/
Источник: «Тобольский историко-архитектурный музей-заповедник» ГАУК ТО «ТМПО»
Источник: Официальный сайт Тобольской митрополии [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://tobolsk-eparhia.ru/p/blag/php/place.php?id=tyum&id1=14&id2=1
(фото 1910 года)
Источник: из фондов музея в поселке Балкашино Сандыктауского района.
Источник: из фондов музея в поселке Балкашино Сандыктауского района.
Статью подготовил Председатель комиссии по канонизации святых Славгородской епархии, настоятель храма Алексия человека Божьего с. Ключи Ключевского района иерей Ярослав Гузеев
Назаров Василий Назарович
Источник: ОСД ГААК, Ф. Р-2000, Оп. 7, Д. 23783.
Назаров Василий Назарович родился в Казанской губернии Мамадышского уезда Куперской волости, в селе Никифорово (ныне Татарстан) в 1883 году. Закончил 4 класса школы. По случаю поступления на трехгодичные богословские курсы был уволен со 2 курса Казанского учительского института. В партии не числился. В 1918 году состоял в рядах Красной армии, но в 1921 году при перерегистрации на исполнение религиозных обрядов был исключен. До революции учительствовал в (Сардабанской) миссионерской школе Вятской губернии Малмыжского уезда. Состоял на должности диакона при Свято-Троицкой церкви деревни Мамсинер Хлебниковской волости Уржумского уезда Вятской губернии. В 1922 году приехал в Сибирь по случаю голодовки в Поволжье.
В 1928 году Василий Назарович был арестован в селе Каип Ключевской волости (ныне района) по доносу прихожан обновленческого течения села Ново-Кормихи Волчихинской волости (района). В декабре 1927 года священник на дому Ширяева Петра крестил дочь и будто бы распространял слухи о скорой гибели советской власти. В «Заключении» прокурора указывалось, что Назаров «вел пропаганду среди прихожан за переход из синодального (обновленческого) в староканоническую (Тихоновскую) группу верующих», хотя даже прокурор находил, что «установленная следствием пропаганда среди верующих общин на переход с синодального на староканоническую веру не составляет уголовно-наказуемого деяния». Жена иерея Василия в своем письме в московскую коллегию ОГПУ писала: «Подозрение пало на моего мужа по ложным доносам духовенства обновленческого течения, но он ни в чем не виновен, и я надеюсь, что он такой же лояльный, каким был и ранее по отношению к советской власти». Доказательств утверждений Назаровой нет, но сама постановка вопроса говорит о том, что борьба между разными течениями на изучаемой территории имела место.
Так, с обвинением В.Н. Назарова в 1928 году в соучастии в передаче похищенных и изготовленных документов мифической контрреволюционной организации не согласился даже окружной прокурор: «Принимая во внимание, что в отношении Назарова в части связи его с Яковлевым и предполагаемого получения от него бланок и удостоверений основано на одних голословных, ничем не подтвердившихся показаниях Яковлева, что установленная следствием пропаганда среди верующих общин на переход с синодального на староканоническую веру не составляет уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного 58/10 или 59/7 ст. УК, поэтому полагал бы: с обвинительным заключением и направлением Окротдела ГПУ в особое совещание при коллегии ОГПУ на предмет высылки обвиняемых не согласиться и дело в отношении Назарова производством прекратить за отсутствием в его действиях состава уголовно-наказуемого деяния. Меру пресечения в отношения Назарова изменить, освободить из-под стражи». Впрочем, это никак не помешало Особому совещанию при коллегии ОГПУ все же выслать Назарова в Туруханский край. Не помогли ни заявление священника в Славгородское Окружное Государственное Политическое Управление («с 8 февраля я нахожусь под стражей по обвинению меня по 58\10 ст. УК совершенно безвинно, по одному голословному обвинению. Семейство мое состоит из 8 человек, не имеющее никакой собственности, крайне бедное, как эвакуированное из Поволжья по случаю голодовки — страдают и крайне нуждаются»), ни обращение жены Назарова, Агриппины Васильевны, проживавшей в селе Каип, к Е. Пешковой в Московский красный крест от 17 апреля 1929 года («Прошу Вас разобрать мое заявление, так как я нахожусь без средств к существованию с семейством семь душ, имущества никакого не имею, дети все малолетки, четверо из них школьного возраста, которых надо обуть, одеть и накормить: но что я могу одна сделать. А тут отвезла последнюю пшеницу на мельницу, и там случился пожар, и рухнула последняя надежда. Теперь приходится голодать всем семейством, а там, в тайге, голодает мой муж, который живет без всякой материальной поддержки»), ни ее же обращение в Московскую коллегию ОГПУ от 18 апреля 1929 года («при мне осталось семейство — шестеро детей, из них четверо школьного возраста и двое малолетки, не имея ни домашности, ни скота, вообще не имея ничего при своей болезненной нетрудоспособности, мы обречены на голодную смерть»). Если на письме в Красный крест есть хотя бы пометка сотрудника «передать средства», то письмо в ОГПУ было рассмотрено через два года, как раз, когда срок высылки Назарова подходил к концу.
Сам же батюшка на допросе следователя 9 февраля 1928 года говорил следующее: «Поручений никаких о том, чтобы получал и направлял по адресу известных лиц, не было. Каких бы то ни было документов я ни от кого не получал. Яковлева Назара Яковлевича, а так же Василия Ключникова я не знаю. Ко мне никто из родственников и знакомых из других губерний и округов за время моего пребывания в Сибири с 1922 по 1928 годы не приезжал за исключением зятя… Политических мотивов к переходу из обновленчества в «тихоновщину» я не выставлял, и слухи о войне и скором перевороте советской власти не распространял».
По отбытии срока наказания священника Василия Назаровича Назарова лишили права проживания на 3 года в Читинской и Омской областях. Дальнейшая судьба батюшки не известна.
Список источников и литературы:
- ОСД ГААК, Ф. Р-2000, Оп. 7, Д. 23783.
- О Назаровых В.Н. и А.В. — Пешковой Е.П. // Заклейменные властью. Услышь их голоса. [Электронный ресурс]– Режим доступа: http://pkk.memo.ru/letters_pdf/001191.pdf
Гуков Борис Павлович
